YouTube-канал     SoundCloud   
  главная    о композиторе    музыка    тексты и рисунки    события    издания    радиопроекты
  Валерий БЕЛУНЦОВ
(1969 – 2006)

композитор и не только



главная   >   тексты и рисунки   >   дневники и заметки


Воспоминания: как мы писали «электронную симфонию»

Стоял на дворе 1989 год… Вернувшись из армии, я тут же посетил «последний звонок» в моей старой ЦМШ, которая к этому времени успела переехать из центра на один из самых жутких московских отшибов. Одно из таких мест, которые вроде и окраиной не назовёшь, но добираться туда ужасно долго.

Но не в этом суть данного воспоминания… А суть его в том, что, придя туда, я обнаружил, что у моего друга и соратника по композиторскому ремеслу, Сергея Косенко (он как раз заканчивал школу), появился — страшно сказать — синтезатор!!! Напоминаю, что на дворе стоял 1989-й год, вокруг не было практически никаких компьютеров, а всё, что связано было с электронными средствами, очень привлекало своей недоступностью…

Ну, по современным меркам, этот синтезатор был, конечно, слабоват. Это ещё мягко говоря. Назывался он Yamaha SHS-10 и выглядел как небольшая 4-октавная клавиатурка с очень узкими и маленькими клавишами, слева от которой был гриф (предполагалось, что инструмент надо было вешать на шею — даже имелся шнурок — и держать, как гитару, но мы ставили его на стол, очевидно, из уважения…). На этом грифе располагались кнопки эффектов и переключения тембров, которые можно было нажимать левой рукой. Играл этот инструмент довольно простенькими FM-тембрами (сегодня многие, услышав их, только поморщились бы, но среди них попадались, как ни странно вполне симпатичные). Ещё он умел издавать что-то вроде звуков аккомпанемента — «стеклянные» ударные, бас и гармонический инструмент. У нас это «чудо японской техники» можно было купить только с рук у спекулянтов-фарцовщиков (были такие!). Впоследствии, Сергей рассказывал, что его родителям удалось купить его только потому, что недавно ими был продан рояль Bechstein (!!!), а для занятий вместо него куплено простенькое пианино.

Через некоторое время я был поражён ещё больше, увидев у нашего общего младшего друга Юрия Бренера ещё более крутой синтезатор! Он уже «официально» ставился на стол, имел пятиоктавную клавиатуру, звуки были улучшены с помощью DASSystem, он играл вполне полноценные аккомпанементы. Но самое главное, тембры можно было изменять по пяти параметрам, причём в реальном времени, прямо во время игры. Также в реальном времени можно было варьировать и аккомпанирующие фигурации. Юрис (почему-то мы называли его имя именно так, с окончанием на «с») пользовался этими возможностями просто виртуозно. Назывался синтезатор Yamaha PSS-540.

И вот сидели мы так как-то раз, музицировали на синтезаторах, и пришла нам в голову идея: написать электронную симфонию! По тем временам это звучало очень смело. Решили, что Юрис напишет первую часть, причём как знаток PSS-540 он постарается употребить там максимум «спецэффектов». Я должен был написать вторую часть — мрачную и быструю, с медленной серединой, а Сергей — светлый финал.

Состав нашего «электронного оркестра», однако, был несколько маловат для «симфонии». У меня тогда не было никакого синтезатора (впоследствии отец привёз мне из Японии почти такой же SHS-10, как у Сергея, только красный, а не серый, но это уже другая история). Двух инструментов явно не хватало. Вспомнили, что ещё одному однокласснику родители привезли «музыкальную игрушку» под названием CASIO SK-1. Одноклассник охотно согласился принять участие в создании симфонии, но при этом ограничиться предоставлением своего «инструмента», так как музыку писать он не умел, тем более электронную. «Инструмент» этот был действительно похож на игрушку. Совсем маленькая клавиатура, десяток очень похожих друг на друга тембров, ну и совсем уж «стеклянные» ударные. Но! Здесь обнаружилась волшебная кнопка Sample! Нажав её, можно было записать через встроенный микрофон любой звук, и Casio SK-1 начинал играть этим звуком, транспонируя его вверх и вниз! Это был, оказывается, настоящий сэмплер, только очень примитивный. Рядом была и другая волшебная кнопка LOOP, которая позволяла зациклить записанный звук-сэмпл, чтобы играть протяжённые звуки.

Однако, этого тоже показалось мало. Стали думать, что делать дальше. И вдруг однажды Сергей сказал нам: «А знаете, где мы будем записывать симфонию? В кабинете директора ЦМШ!» Ну конечно, как это мы не догадались. Кабинет директора. Самое место! А дело было вот в чём: 1) у нас был любимый директор Валентин Сергеевич Бельченко. А у него Сергей Косенко был одним из любимых учеников по фортепиано (директор не только директорствовал, но и преподавал). И когда Сергей расписал наши грандиозные планы относительно электронной симфонии, директору идея настолько понравилась, что он, уезжая в отпуск, строго-настрого наказал вахтёрам и вахтёршам всегда пускать Сергея в его кабинет, а также всех, кто придёт с ним. 2) А зачем, собственно, в кабинет директора? А там стоял довольно неплохой электроорган с двумя мануалами и педальной клавиатурой, а также с хорошим набором регистров. Кроме того, там же стоял и неплохой рояль, который тоже можно было использовать.

Однако, этого всего тоже показалось мало. Поэтому запись было решено вести в две «накладки». Многоконального магнитофона у нас не было (больно дорогая игрушка), но зато Сергей обнаружил на своём бытовом магнитофоне «Эльфа-201-3» интересную возможность. Запись каждого стереоканала там включалась отдельной кнопкой, и можно было включить на одном канале воспроизведение, а на другом запись, и записывать, прослушивая первую дорожку, как на настоящем многоканальнике! (впоследствии я специально искал и купил себе ту же модель магнитофона). Таким образом, было решено сначала записывать «первую накладку» на левый стереоканал, потом «вторую» — на правый, а затем добавить в случае необходимости третью и через микшер (производство г.Люберцы) всё это записать на другой магнитофон, в качестве которого использовался кассетник.

Помимо звуков синтезаторов, электрооргана и рояля решено было использовать также и «конкретные звуки», заранее записанные на плёнку, — лай собаки, падение оркестровых пультов, шум дождя и пр. Всё это мы тоже записывали сами по мере необходимости. Кстати, больше всего возни было с шумом дождя. Выяснилось, что если просто пытаться записать с микрофона настоящий дождь, то получается ерунда — на записи ничего не понятно, либо же звучит просто шум (как помехи). В конце концов, для записи шума дождя перед микрофоном трясли веткой с сухими листьями. Получилось похоже. А лай собаки, кстати, изображал Сергей…

Но сначала была написана огромная партитура, в которой участвовали все наши инструменты по два раза. В ней было три части, а в каждой части — пять разделов. Авторства частей немного перемешались, т.к. я написал в результате, кроме второй части, ещё и один из разделов первой, а Юрис написал заключительный раздел финала. При подготовке к записи выяснилось, что нам не хватает людей, поскольку кому-то нужно ещё и сидеть за микшерским пультом люберецкого производства и двигать его ручки. В срочном порядке стали искать среди лета исполнителя на органе, и нашли даже двух (что было хорошо, так как они были свободны в разные дни).

Ещё одно препятствие было в том, что если синтезаторы довольно легко перестроить (поднять или опустить их строй на несколько долей полутона), то электроорган в кабинете директора оказался с кварцевой стабилизацией настройки, то есть, проще говоря, перестроить его было нельзя. А он был настроен чуть ниже, чем рояль. Мы-то предполагали, что быстренько подстроим все синтезаторы под рояль, и всё. А тут что делать… А нечего делать, пришлось перестраивать рояль. Так как рояль всё-таки чужой, директорский, сами не стали лезть, нашли опытного настройщика.

И вот наступили дни записи. Накануне мы притащили в кабинет директора кучу аппаратуры и шнуров (куча не такая уж большая, но по первому разу и этого было много, а вахтёры на это всё смотрели очень испуганно). Зато почти весь первый день ушёл на правильное подключение. Играть мы начали только к вечеру. И сразу выяснилось, что то, что в партитуре кажется лёгким и простым, в электронной реальности воспроизвести довольно трудно. Ничего не вышло, по домам разошлись грустные. На второй день мы сообразили, что без хороших репетиций нипочём не запишешь симфонию, даже если она электронная. Стали репетировать частями, разделами и маленькими фрагментами. Кое-что начало получаться. Заодно выяснилось, что Сергею, который в результате сел за микшерский пульт, тоже надо на ходу создать свою «партитуру» — кого когда выводить или уводить. Начал он её себе рисовать. На третий день эта «звукорежиссёрская партитура» была готова, да и из музыки кое-что начало получаться. Появилась надежда на то, что замыслы всё-таки осуществятся.

Далее были «тяжёлые будни». Придя в кабинет директора рано утром, часов в 8–9, мы уходили только ближе к полуночи. Есть практически не успевали, да и забывали. Надо же было успеть до того времени, когда директор вернётся из отпуска, ему ведь тоже где-то работать надо будет. Так что время было ограничено, оставалось менее двух недель.

Были на записи и забавные эпизоды. Помню, как мы заканчивали записывать вторую часть, самую длинную и сложную (ну ведь я написал, что же вы хотите :)). Никак не получалась она, всё время кто-нибудь да ошибётся — так, что приходится начинать сначала… И, наконец, несколько часов спустя, «первая накладка» этой части вроде получилась. В конце же было моё соло, на этом самом SHS-10, все остальные молчат. Соло моё было лёгким, так что когда дело дошло до него, все остальные с облегчением вздохнули и расслабились. Как вдруг, перекрывая мою лирическую тему, зазвучал усиленный аппаратурой голос Сергея, которые говорил примерно так: «Что ж вы, … старые, … вашу мать…» и далее в том же духе. Я подумал, что это он просто говорит, и голос не помешает записи, но потом понял, что голос звучит как бы в микрофон. Потом я посмотрел на Сергея и увидел, что он молчит. Более того, он удивлён больше всех — слышит-то свой собственный голос! Потом мы уже поняли, в чём была разгадка сей тайны. При подготовке «конкретных сэмплов» для другой части (первой) использовались «обратные разговоры», то есть был записан голос Сергея на две параллельные дорожки (на каждой он говорил разный текст), потом перевёрнут в обратную сторону и лишён высоких частот. В результате получилась такая непонятная болтовня как бы нескольких странных человек на непонятном языке. Но во время записи на первой дорожке он говорил какой-то «нормальный» текст, вроде «они шли по болотам и очень уставали, они шли по болотам и очень уставали, вот так они и шли, да, и потом долго отдыхали, и снова шли по болотам…». А когда дело дошло до второй дорожки, фантазия у него кончилась, и он решил просто ругаться — всё равно же в перевёрнутой виде, да ещё с наложением, будет непонятно. Ну и что — причём тут запись второй части, возникает вопрос. А дело в том, что часть сэмплов для неё была записана на той же плёнке с обратной стороны. И после последнего из них Сергей забыл выключить вспомогательный магнитофон или просто не стал его выключать (всё равно же там тишина, хотя вообще-то шум плёнки это в запись добавило!). И к концу второй части плёнка дошла до того места, где как раз и была записана «предварительная» ругань… Посовещавшись, переписывать ещё раз всю вторую часть мы не стали. Переписали только моё соло, сделав довольно грубую «склейку», а чтобы сделать её более незаметной, наложили на неё один из сэмплов…

Когда запись была, наконец, закончена, выяснилось, что «симфония» целиком не влезает ни на одну нормальную кассету. Правда, потом приноровились записывать на одну сторону первую и третью части, а на другую — вторую часть…

Кроме того, надо было это всё как-то назвать. Юрис предложил незатейливое, но поэтичное название «Уровень моря любви». Мне оно нравилось тоже. Правда, модно тогда было всё называть по-английски, особенно то, что связано со всякой техникой и электронщиной. Перевели это название на английский — получилось «Love Sea Level». Однако, Сергей раскритиковал это название, сказав, что оно совершенно не отражает сути произведения, и вообще оно должно быть гораздо более технологичным или, на худой конец, непонятным. Но мне оно нравилось, и нашли компромисс — стали его «немного изменять». В результате, из поэтичного «уровня моря любви» получился монстрообразный «Subconscious Space Level», то есть вроде как «Уровень пространства подсознания». Так и назвали наше творение… Однако, потом стали давать названия каждой части («раз пошла такая пьянка», я своей части дал название «Glare Shuddering» — а вот как хотите, так и переводите) и ещё каждому разделу тоже дали по названию. Так что интереснее всего это слушать, имея в руках общую схему названий — нечто вроде «программы» сочинения.

Конечно, наш «Subconscious Space Level», по большому счёту, был записан довольно грязно, да и в исполнении его было много огрехов. Однако если учесть, как и с помощью каких средств это делалось, то сейчас сделанное кажется практически невозможным… И я сам удивляюсь иногда — как это мы всё-таки довели запись до конца и даже демонстрировали её в классе композиции в консерватории?

наверх



Об эмоциональном дежа-вю

Вроде бы жизнь часто сама диктует нам наше эмоциональное состояние. Однако, удивительна какая-то неумолимая цикличность этих состояний. Такое впечатление, что зачастую слишком сильной радостью можно навлечь на себя что-то нехорошее, а слишком сильным страданием – отдохновение души. Ещё более удивительно, что если проанализировать свою жизнь, вспомнив хотя бы то, что происходило лет десять назад, то можно заметить, что многие события, которые на первый взгляд кажутся новыми, уже происходили с тобой, просто немного на другом уровне восприятия. Правда, происходить они могли совершенно в другой последовательности. Однако, рассматривая каждое из них в отдельности, нельзя отделаться от ощущения дежа-вю.

наверх



О пиратских программах

С пиратским распространением программ, вообще говоря, следует бороться. Но вовсе не так, как это сейчас обычно делают. И, более того, вовсе не по той причине, какую обычно при этом называют.

Как ни странно, пиратское распространение коммерческих компьютерных программ вовсе не подрывает положение, репутацию и экономическое состояние компаний, которые его производят. Более того, многие из них своей популярностью обязаны именно пиратам. Взять, например, какое-то фантасмагорическое распространение текстового процессора Word. Ведь в настоящее время многие люди могут «купить» программу Word только для того, чтобы раз в неделю набрать несколько строк простого текста. Ещё огромное количество народу «пользуется» программой, только меняя шрифт и начертание у некоторых букв и слов. Кстати, многие из них при этом самозабвенно и самонадеянно утверждают, что «знают» эту программу и умеют ею пользоваться.

Разумеется, всё это актуально только для пиратской версии. Если бы не было пиратов, человек, которому нужно раз в неделю набрать пару страниц простого текста, пусть даже форматированного, не стал бы пользоваться такой сложной и многофункциональной программой, как Word (если этот человек, конечно, не склонен кидаться деньгами направо и налево). Он бы спокойно обошёлся менее тяжёлыми средствами вроде Atlantis. А уж если нужны серьёзные возможности текстового процессора, то и тут можно было бы сто раз подумать, выбрать ли, например, дорогущий Word или бесплатный OpenOffice.org Writer – ведь их возможности, по большому счёту, во многом схожи.

В конце концов, дело не в конкретной программе, так как подобных примеров очень много. Я знал человека, который поставил себе Photoshop только для того, чтобы просматривать изображения (ну он не знал другой программы просмотра). Даже если нужна редакция изображений, с ней часто можно спокойно управиться с помощью бесплатных программ. Например, для применения графического фильтра emboss совершенно необязательно приобретать тот же Photoshop. С этим прекрасно справляется малюсенькая программа IrfanView.

Однако, люди имеют возможность купить и пиратов, хоть это и «нечестно» — покупать «ворованные» программы. Они это делают из интереса, пробуют… и программа распространяется и становится популярной на порядки быстрее. Компании при этом могут спокойно сэкономить на рекламе. Если пираты распространяют программу, реклама ей уже не нужна.

Поэтому, как ни странно, пираты подрывают совершенно другой сектор — а именно, производство бесплатного и свободного программного обеспечения. У пользователя не встаёт уже вопрос «есть в коммерческой программе какие-то необходимые мне функции, ради которых можно было бы раскошелиться»? Потому что раскошеливаться не надо.

А программа, которая уже стала популярной, всё равно каким путём, имеет много шансов стать одним из стандартов. А в этом случае её начнут активно покупать и «честные» пользователи.

Но как же можно с этим всем бороться? К сожалению, эффективный способ, кроме расстрела на месте без суда, только один: снижение цен на коммерческие программы. Ни один здравомыслящий человек не будет покупать пиратский Acronis OS Selector за 100 рублей, если за 300 рублей можно приобрести лицензионную копию со всеми вытекающими прелестями вроде ответственности фирмы-производителя, быстрой техподдержки и пр. Более того, некоторые коммерческие программы, особенно специфической направленности. вообще можно было бы продавать по символической цене, зарабатывая на поддержке.

Однако, вопрос в другом — нужна ли реально борьба с пиратством софтверным компаниям? Из сказанного следует, что не очень-то. А жаль. Пользователь, в результате, только страдает, как ни парадоксально это звучит.

наверх



Доброе слово и компьютеру приятно

К мистике я не склонен совершенно. Например, некоторые, услышав непонятные циклические «стоны» в аппаратной АЗР-6 на «Яме», и узнав, что на месте этого здания когда-то раньше, видимо, при царе Горохе, находились пыточные камеры, моментально устанавливают связь между этими двумя фактами и опрометью кидаются вон из комнаты. Я так не делаю, так как прямой связи здесь не вижу. Но к чему я это говорю? К тому, что не нужно считать мистическим то наблюдение, которое я совершил на протяжении тех 15 без малого лет, что «общаюсь» с компьютерами.

А наблюдение вот какое. Компьютеры, комплектующие и даже программы часто «реагируют» на отношение к ним пользователя. Например, если кто-то начинает пользоваться программой, к которой относится с недоверием – типа «сейчас будут проблемы… сейчас она зависнет… сейчас как начнётся… и пр.», то во многих случаях программа действительно начинает зависать, работать неправильно и порождать многие проблемы. Причём чем сильнее «сердится» пользователь, тем больше «обижается» программа. И это при том, что вроде бы внешне он не делает ничего «такого». Всё как обычно. Так ведут себя и «железки». Впрочем, зависания и проблемы с программами тоже в принципе можно списать на «железо», которое начинает работать неверно. Вопрос в другом – почему это происходит? Может, верна теория о том, что работа мысли сродни электромагнитному излучению, только длина волны здесь намного меньше? Кстати, часто подобные проблемы при работе с компьютером наблюдаются и просто когда «плохо относящийся» к какой-то программе или «железке» человек подходит слишком близко и начинает наблюдать за работой другого. А стоит ему отойти или отвернуться, программа часто начинает работать нормально, как ни в чём не бывало…

наверх



О звуке живом и мёртвом

Чем «живой» звук отличается от «неживого»? Где здесь критерии? Ведь всякий сегодня отличит, например, соло «живой» скрипки от соло на сэмплере или синтезаторе, даже если звук на нём очень хорошо сделан.

Если подумать, то любые звуковые колебания можно проанализировать и сгенерировать такие же. Иногда утверждают, что техника до этого ещё не «доросла». А мне иногда кажется, что дело тут вовсе не в технике. И не в неправильной волновой форме генерируемого звука.

А представляется мне, что если играет живой исполнитель, то кроме звука, он генерирует ещё что-то, возможно это последствия работы его мыслей или эмоций. Как это назвать — непонятно, нет для этого пока названия. Однако факт, что это — нечто осязаемое и вполне физическое. Оно часто даже записывается вместе со звуком на носитель. И именно оно, кстати, часто пропадает при плохой оцифровке звука. Впрочем, при хорошей тоже — может быть поэтому многие «аудиофилы» до сих пор предпочитают аналоговые записи, виниловые пластинки и пр.? Они-то иногда это объясняют по-другому, находясь вполне в терминах известных технических характеристик звука, но всё это очень спорно, а в качестве последнего аргумента остаются одни эмоции. Но, может быть, не зря остаются именно они? И поможет ли нам оцифровка звука с частотой дискретизации, например, в 1 МГц? И, самое главное, сможем ли мы «научить» самые умные синтезаторы, моделировать эти неуловимые волны? Это могло бы быть, кстати, следующим шагом совершенству после эпохи VA-синтеза (физического моделирования), которая, правда, ещё толком и не началась… И неизвестно, начнётся ли…

наверх



Интерфейсы и инерционность

Как вы думаете, что быстрее — набрать «copy newtext.wav d:\zagotovki\na13_04\» или открыть графический проводник, несколькими щелчками извивающейся мыши найти нужную папку, причём щелчки эти двойные (кстати, совершенно садистское изобретение этот двойной щелчок — такие изобретения сначала на крысах испытывать надо), выбрать нужный файл, отыскивая его визуально, затем щёлкнуть правой кнопкой, выбрать из контекстного меню copy, затем опять несколько щелчков на отрывание папки назначения, щелчок там правой кнопкой и наконец выбор paste из контекстного меню… Или, может быть открыть сразу два «проводника» и отыскать нужные папки в них, а потом «тянуть» мышью файл из одного места в другое, рискуя его «бросить» не туда, чуть ослабив давление на бедную кнопку мыши?

Я не хочу сказать, что графический интерфейс так уж плох. Нет. Просто каждый интерфейс хорош на своём месте, для своих задач. С помощью графического интерфейса хорошо, например, рисовать в графических программах. Никто с этим не спорит — я, кстати, прекрасно помню графический редактор для БК-0010-01 с клавишным интерфейсом (мышь или джойстик — опционально)! Графический интерфейс крайне удобен для программ многоканального сведения звука, вроде Samplitude. Однако это не значит, что его следует пихать всюду «и в хвост и в гриву». Например, ту же работу с файлами — создание каталогов, копирование, перемещение и т.д. — в «графике» проводить весьма неэффективно, а иногда и небезопасно. Файл, например, можно забросить так… что получится как у Пятачка в американском мультике про Винни-пуха — «ой, как далеко забросил… что и сам не вижу…». Или на моих глазах недавно человек неосторожным движением забил весь жёсткий диск, просто заставив копироваться два раза 10-гигабайтый каталог. Самое интересное, что сам он и не заметил этого момента. И долго не мог понять — чем это диск забит? Почему работать невозможно?

наверх



О чтении книг

Книги читать нужно уметь. Ведь чтение книги — это не просто процесс складывания букв в слова. Это процесс проникновения авторской мысли в сознание, и далее — построение в этом сознании некоторого образа на основе мысли автора книги, сложенной с собственной творческой фантазией читателя.

Помню, как я был неприятно удивлён, когда после почти двухгодичного перерыва в чтении книг (ну в советской армии дело было, там и без чтения дел полно), взял в руки книгу и понял, что… разучился читать! Нет, буквы я не забыл, слава Богу. Текст прочитывался нормально и даже с довольно большой скоростью, но… то ли он проходил мимо сознания, то ли не складывалась мысль автора с моей собственной фантазией — как бы там ни было, образов в голове не возникало. И поэтому процесс нельзя было называть чтением книги в полном смысле этого слова.

Тогда потребовалось несколько дней упорной «работы над собой», чтобы снова хотя бы немного войти в процесс чтения. Кстати, я заметил, что иногда наблюдается и обратный эффект. Собственная фантазия уже требует сложиться с чьей-то активной мыслью. Поэтому некоторые даже называют книгу нехорошим словом «наркотик». Но такой «наркотик» вреда не приносит. Если, конечно, не читать на ходу, переходя дорогу на красный свет…

наверх



О спаме

Сколько плохих слов сказано о так называемом «спаме»! Как его только не обзывали — и интернет-чумой, и могильщиком электронной почты… Всё это, наверное, правильно, однако меня очень настораживает вот какой момент. Что такое, собственно говоря, «спам»? Обычно отвечают, что это — невостребованные рекламные объявления. Хочется спросить, а что — реклама так уж часто бывает востребованной именно вами? Например, открываю я почтовый ящик — не электронный, а тот, который висит в подъезде дома. Чем он обычно бывает заполнен? Правильно, листками разных размеров и форм, на которых предлагается всё на свете — строительство сараев, лечение геморроя, колдовство и гадания, получение VIP-номеров на автомобили, продажа дверей и шкафов-купе, аренда грузовиков… И если, например, листки с объявлениями о продаже компьютеров и комплектующих ещё можно назвать кое-как востребованными лично для меня (так как я этим интересуюсь — но всё равно, не каждый же день или даже неделю я покупаю компьютеры, так что востребованность тут тоже довольно сомнительная), то 95 процентов всего остального — тот же спам. Причём этот спам даже вреднее «обычного», компьютерного: если тот можно безвозвратно удалить клавишей Delete, то спам бумажный надо куда-то разместить — тащиться, например, до помойки, или срочно покупать шредер…

Но это ещё не всё. Помню, когда я был маленький, читал я один фантастический роман. Не помню уже, в чём там заключалась фабула, и каков был сюжет. Однако, меня поразила своей бессмысленностью и фантастичностью одна сцена: главный герой едет в метро, поднимается по эскалатору, ему нужно погрузиться в свои мысли, а его сбивает механический голос — «сосиски, сосиски, покупайте наши сосиски»… Я тогда подумал — надо же, какой маразм, неужели в будущем действительно всё будет так плохо, что в метро на эскалаторе нам будут читать рекламу??? Это казалось просто нонсенсом! И что же — сейчас именно это и происходит, и никто не удивляется и не возмущается. А ведь это тот же спам, пусть он и не имеет «материального» воплощения (а что, «обычный» спам его имеет, что ли?) Здесь, конечно, тоже можно поставить какой-нибудь «спам-фильтр» в виде толстых беруш или оглушительной музыки в плейере, однако, такое решение, как легко догадаться, применимо далеко не для всех.

Да что там метро! Когда вы смотрите фильм по какому-либо телеканалу, он довольно часто просто прерывается спам-блоками! Причём при этом восприятие самого фильма практически сходит на нет, особенно если это не пустой боевик в стиле Kickboxer, который можно смотреть с любого места и до любого места, ничего не потеряв, а хотя бы что-нибудь уровня «Матрицы» или, не дай Бог, вообще что-то вроде «Зеркала» Тарковского или «La nave va» Феллини. Между прочим, С. Кара-Мурза писал, что из-за этого способность сознания к целостному мировосприятию вообще постепенно разрушается. Но даже и если не принимать во внимание столь глобальные причины, вред, который наносят эти спам-блоки хотя бы процессу получения удовольствия от фильма, совершенно очевиден. И ладно бы ещё эти блоки были редкими — но нет, в некоторых случаях они даже превышают «полезное» время! Я специально замерял: вполне реальна ситуация 7:9 или 7:8 (7 минут фильма, а потом 8 или 9 рекламного блока), а один раз соотношение было даже 6:10! Да… «обычный» спам по крайней мере не «встраивается» в полезные письма…

Странно, очень странно, что все набросились именно на спам внутри электронной почты, и при этом совершенно спокойно относятся к спаму в других областях. То есть относятся-то к нему совсем не спокойно, от него тоже стонут, причём гораздо больше, чем от «спама» обычного. Однако стонут-то простые пользователи, мнение которых, как выясняется, мало что значит.

Вот недавно была большая попмезная кампания — у спаммера конфисковали машину! И её разыгрывали среди пользователей AOL, которые предположительно от этого спаммера страдали! Гип-гип, ура! Может, это и правильно, однако не приходило ли кому-нибудь в голову, используя прецедентную традицию США, конфисковать таким же образом машину у главы какого-нибудь телеканала и разыграть её между зрителями этого канала, предположительно пострадавшим от спам-блоков внутри фильмов и новостей? Принципиально это было бы то же самое.

Или интернетчиков решили просто сделать козлами отпущения? Если что-то где-то не так, то шишки кидать в интернет проще всего. Здесь вам не только спаммеры, но и Napster, и последние иски к электронным библиотекам, и много чего ещё... И сколько лет уже говорят о необходимости законодательной базы против спаммеров. Нужное дело, что и говорить. А вот если бы вместе с ней создать ещё и законодательную базу против спам-блоков внутри фильмов на телеканалах, сования рекламных листков в ящики и громогласно-оскорбительных голосовых спам-сообщений в транспорте и на улицах, и прочих спам-проявлений, то цены бы этой базе не было.

наверх